Переименование случилось в 1954 году – том самом, когда Белгородская область стала отдельным регионом в составе РСФСР, а страна отметила 300-летие воссоединения Украины с Россией.

А что мы знаем про гетмана Хмельницкого? Казалось бы, обычное для того времени начало жизненного пути, который никогда не попадёт в школьные учебники истории. Его отец – типичный представитель украинской шляхты, поочерёдно служивший в польском войске и в казачьих отрядах, воевавший с турками – ими же и убитый. Богдан, как водится, пошёл по стопам родителя: служил в казацком войске, стал одним из сотников в чигиринском полку. Для той эпохи судьба довольно тривиальная.

Но он был казак. Он ценил вольную жизнь, которой так славилась Запорожская Сечь. Он не хотел жить по указке «старших товарищей» из Польши. Он возглавил восстание – и в конце 1648-го Киев восторженно встречал его как освободителя. Общественные настроения того времени как нельзя лучше иллюстрирует фраза из гоголевского «Тараса Бульбы»: «Что, взяли, проклятые ляхи?» Вчерашний сотник стал полноценным главой государства. Польскому королю пришлось отправлять к нему своих послов и пожаловать гетманскую булаву.

И всё же он понимал: враги хотят реванша. Хотят сломить его волю. Поглотить его отечество. У него был выбор между османским султаном, крымским ханом, польским королём и московским царём. Участники Переяславской рады, состоявшейся 8 января 1654 года, свой выбор сделали. И этот выбор на многие столетия определил ход нашей общей истории.

И пусть историки спорят о его фигуре – мятежной и своенравной (а чего мы хотим от настоящего казака?). Пусть профессиональные биологи убеждают нас, что дуб в Дубовом, по легенде высаженный самим гетманом в честь воссоединения Украины с Россией, всё же моложе приписываемого ему возраста. Пусть «эксперты» из телевизоров рассуждают о том, что могло бы случиться, кабы Переяславская рада сделала выбор в пользу католической Польши. Пусть все говорят, что никаких документальных доказательств пребывания Хмельницкого на территории будущей Белгородской области нет.

 

Всё это уже неважно. Правда жизни иногда стоит выше правды факта. Богдан Хмельницкий важен для нас не как историческая личность, а как символ. Символ дружбы и единения двух славянских народов, которых не раз пытались разделить политики. Мало кто помнит, что ещё лет 10–15 назад белгородские и харьковские власти обсуждали возможность строительства общего международного аэропорта чуть ли не на границе. Не получилось. Теперь у нас свой аэропорт, имя которому предлагают выбрать авторы проекта «Великие имена России». Аэропорт – свой, а история – общая. И без Хмельницкого этой истории могло не случиться.

Многие скажут: а уместно ли вообще имя Богдана Хмельницкого в нынешнем непростом политическом контексте? Этот вопрос уже задавали четыре с лишним года назад, когда на фоне военных сводок с Донбасса в Белгороде открывали восстановленный (!) памятник гетману. 

И ответ на него тогда дал губернатор Евгений Савченко:

«Богдану Хмельницкому принадлежат слова: «Так будем же едины с русским народом навеки. Эти слова были на протяжении более чем 400 лет путеводной звездой наших отношений, правилом жизни украинского и русского народа как единого народа. Но сегодня мы переживаем непростые времена. Наши отношения разъедает ржавчина, с одной стороны – злобы и ненависти, с другой – боли и сострадания.

Нас могут спросить: а уместно ли в это время открывать памятник Богдану Хмельницкому, может, подождать лучших времён? И наш ответ заключается в следующем: и время правильное, и место правильное. Потому что именно в периоды кризисов и больших испытаний появляются новые Богданы Хмельницкие, которые поднимутся над сегодняшними проблемами и призовут к уму-разуму. Я уверен, что такие Богданы Хмельницкие в скором времени появятся».

К слову, аэропорт Хмельницкий уже был – в одноимённом украинском городе. Но с 2010 года это больше не аэропорт, а кладбище арестованных воздушных судов обанкротившихся украинских авиакомпаний. Местные власти не раз пытались изыскать бюджетные деньги или найти богатого инвестора, чтобы реанимировать воздушную гавань. Да только воз и ныне там: аэропорт Хмельницкий исчез с авиационной карты мира. Может, пока не поздно, подсуетимся?