«Тема моего доклада посвящена ограничениям прав граждан на доступ к информации через различные медийные каналы. Перед тем, как приступить к изложению данного вопроса, хотелось бы обратить ваше внимание на изменение характера распространения и потребления информации в нашем обществе.

В последнее время в лекциях и учебных пособиях преподавателей факультета журналистики, где я преподаю, всё реже упоминается привычный для всех нас термин «СМИ» – средство массовой информации. Вместо него исследователи журналистики предпочитают использовать иноязычное заимствование «медиа». И это обращение к англицизму не случайно. Дело в том, что СМИ – это привычные нам газеты, журналы, радио, телевидение и сетевые издания (подчеркну: именно сайты в Интернете, имеющие правовой статус СМИ и включенные в реестр Роскомнадзора). 

Понятие же медиа намного шире. Оно включает в себя все средства коммуникации и способы доставки информации. К медиа можно отнести книги, сайты в Интернете, многочисленные социальные сети («Одноклассники», «ВКонтакте», Facebook и т.д.), а также мессенджеры (Viber, Telegram, WhatsApp и др.).

Когда-то Карл Маркс сказал, что бытие определяет сознание. Так вот, наше с вами бытие – и в особенности бытие подрастающего поколения, детей и молодёжи – это в значительной степени бытие цифровое. Ещё пять лет назад, в 2013 году, социологическое исследование Института региональной кадровой политики показало, что жители нашего региона, как и другие россияне, огромное количество времени проводят в социальных сетях. Прямо сейчас, в этом зале, кто-то слушает меня и одновременно просматривает ленту новостей в «Фейсбуке» либо отвечает на сообщение в «Вайбере». Сенсорные экраны гаджетов и то, что на них происходит, – важная часть нашего бытия. 

Если раньше монополией на распространение массовой информации обладали органы власти и профессиональные журналисты, а 15 лет назад к ним присоединились не такие уж многочисленные блогеры, то сегодня производство и распространение контента доступно любому гражданину, у которого есть доступ в Интернет. Кто-то прямо сейчас заливает в «Инстуграм» фотографию с нашего заседания, кто-то пишет отправляет поручение коллегам через мессенджер, а кто-то выложит в «Фейсбуке» рассказ о нашем заседании раньше, чем это сделают интернет-СМИ или телевидение.

Новая реальность диктует нам новые вызовы – вызовы, к которым мы пока ещё не очень готовы. Прежде всего удручает состояние законодательной базы и её правоприменение. Журналист отвечает за свои слова перед своей аудиторией (от этого зависит его и его личная профессиональная репутация, и репутация СМИ, в котором он работает) и перед законом. А вот уровень ответственности администратора странички «ВКонтакте» или видеоблогера из «Ютьюба», имеющих аудиторию, сопоставимую с аудиторией традиционных СМИ, намного ниже. 

Приведу лишь несколько примеров. Книга – это тоже медиапродукт. Если вы или ваш ребёнок захочет приобрести в книжном магазине или взять в библиотеке произведение Венедикта Ерофеева, Татьяны Толстой или, скажем, Евгения Водолазкина, недавно выступавшего на нашей митрополичьей гостиной, вы не встретите на своём пути никаких препятствий. В произведениях этих авторов порой встречается бранная лексика – например, для речевой характеристики героев из нижних социальных слоёв. Все мы понимаем, что мат – это плохо, что использование табуированной лексики недопустимо, но большинство из нас рассуждает в том духе, что «куда тут деваться, это же литература». Между тем, если роман «Лавр» Евгения Водолазкина попытается опубликовать какой-нибудь литературный журнал («Наш современник» или, к примеру, «Роман-газета»), издателя привлекут к административной ответственности с конфискацией предмета административного правонарушения (читайте – тиража издания), потому что мат в СМИ запрещён действующим законодательством Российской Федерации, а в других медиа – не запрещён.

Другой пример. Состоявшийся в августе 2017 года музыкальный поединок двух популярных в молодёжной среде рэп-исполнителей (так называемый баттл), в котором они на протяжении целого часа общались исключительно матом, набрал на YouTube более 30 миллионов просмотров. Но у контролирующих органов нет претензий к данной видеоплощадке, потому что она – медиа, но не зарегистрирована как СМИ. К ответственности были привлечены «РИА Новости», «Московский комсомолец» и «Аргументы и факты», на которые наложили крупные штрафы за встраивание видеоролика в свои материалы. 

Таким образом, если ваш сайт зарегистрирован в Роскомнадзоре как СМИ (а это – дело добровольное), то вам материться нельзя. Но если вам так уж нравится бранная лексика, просто не регистрируйте сайт как СМИ: это совсем необязательно. И в этом случае два почти одинаковых, на первый взгляд, сайта, которые производят новостной контент для пользователя и внешне мало чем отличаются друг от друга, могут жить по разным законам. 

Аналогичным образом обстоят дела с ограничениями в части борьбы с суицидами. Сама идея ограничения распространения в СМИ информации о способах ухода из жизни представляется вполне разумной. Но почему в таком случае пользовательский контент на разного рода видеохостингах, пользующийся популярностью в подростковой и молодёжной среде (в юном возрасте любят щекотать себе нервы), редко привлекает внимание надзорных ведомств, а вот, например, портал «Православие и мир» получил строгое предупреждение вот за такую фразу в публикации: «Жена погибшего объяснила, что ее муж страдал от постоянной боли из-за онкологического заболевания»? 

Доходит до абсурда: в прошлом году на Дальневосточном медиафоруме один телевизионный вещатель рассказывал, как их телекомпания по настоянию юристов отказалась от демонстрации в эфире фильма Франко Дзефирелли «Ромео и Джульетта», поскольку в экранизации Шекспира… содержатся признаки пропаганды суицида в подростковой среде.

Приведём ещё один свежий и очень близкий нам пример. На прошлой неделе Роскомнадзор приступил в блокировке интернет-мессенджера Telegram, владельцы которого отказались предоставить ключи, позволяющие получать доступ к переписке пользователей. Методы ведения борьбы можно сравнить с ковровыми бомбардировками, только в режиме онлайн. В результате Telegram по-прежнему доступен, зато проблемы возникли у нескольких интернет-СМИ Белгородской области. Сначала был заблокирован доступ к ряду вспомогательных интернет-сервисов, позволяющих сетевым изданиям получать комментарии пользователей и размещать мультимедийные форматы, а затем ряд провайдеров, выполняя предписание Роскомнадзора, заблокировали доступ к сетевому изданию Fonar.tv, которому пришлось в авральном порядке переносить сайт на другой сервер. 

Уважаемые коллеги! Безусловно, разумные ограничения доступа к информации в интересах нравственного развития детей и подростков, борьбы с терроризмом и т.д. не вызывают вопросов. Вопросы вызывают адекватность тех мер, которые мы наблюдаем, задачам, которые ставит государство. 

На наш взгляд, нагромождение запретов не только не решает проблемы, с которыми сталкивается медиатизированное общество, но, напротив, усугубляет их. Достаточно вспомнить родительскую истерию вокруг темы «Синих китов»: на фоне обилия различных фейков в соцсетях моя коллега из Белгорода обнаружила картинку с синим китом, которую выложила на личной страничке «ВКонтакте» её дочь-школьница. Как выяснилось, девочка решила привлечь внимание мамы после ссоры с ней. 

Хотелось бы процитировать слова Михаила Александровича Федотова – блестящего юриста, автора закона РФ «О средствах массовой информации», председателя Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека:

Запретный плод всегда сладок. Кто ищет в Интернете порнографию – найдёт её без большого труда. Кто хочет получить доступ к запрещённому сервису – получит его без проблем. Осознавая эту особенность информационного общества, во всём мире сегодня делают то, о чём говорит Михаил Федотов – развивают новостную грамотность и культуру потребления медиа. Полностью оградить пользователя, в том числе ребёнка, от негативной информации невозможно. Но можно и нужно сформировать у гражданина иммунитет к медийным манипуляциям и фейковым новостям, неприятие контента, авторы которого используют сниженную лексику и апеллируют к низменным инстинктам. 

Определённые позитивные шаги в этом направлении в Белгородской области уже сделаны – и заслуживают тиражирования в других регионах страны. Областное управление молодёжной политики уже несколько лет проводит медийные тренинги и лагеря для старшеклассников и студенчества. В регионе действуют кибердружинники, задача которых – выявлять негативные контент. Наш издательский дом выпустил два пособия по медиаграмотности – для младших классов («Занимательная журналистика») и для молодёжи («Понимание медиа»), получившие высокую оценку уполномоченного по правам ребенка в Белгородской области и Союза журналистов России. Думается, наш опыт заслуживает обсуждения и тиражирования и на федеральном уровне.

И, конечно, как уже говорилось выше, нам необходимо обновление законодательства в сфере средств массовой информации, приведение норм медиаправа к современным реалиям. Закон РФ «О СМИ» был принят в 1991 году, когда интернет-коммуникаций практически не было, а само слово «медиа» воспринималось как малопонятное заимствование. С тех пор в этот закон было внесено огромное количество поправок, которые превратили его в своеобразное «лоскутное одеяло», но не решили стоящих перед социумом задач. В результате мы имеем огромное количество примеров, когда государство достаточно эффективно регулирует СМИ, но оказывается бессильным в попытках регулировать и применять репрессивный аппарат в отношении медиа, примером чему является недавняя история с мессенджером Telegram».