В презентации книги приняли участие Надежда Рожкова и Олег Шевцов – коллеги Павла Субботина по работе в комиссии по информационной политике и развитию массовых коммуникаций Общественной палаты Белгородской области. 

«БелПресса» полистала страницы книги и нашла там много интересного.

Автор не только перелопатил массу архивных документов, но и провёл много времени в этнографических экспедициях в Тростенце, общаясь с местными старожилами и краеведами. И открыл для себя собственную terra incognita – потаённое чудо со своим говором, песнями, легендами и обычаями. При этом в книгу попала лишь малая часть находок.

Географический центр Белгородской области находится именно в селе Тростенец. В скором времени здесь установят соответствующую памятную стелу.

Крохотная деревушка Тростенец основана служивыми людьми из крепости Яблонов в 1640 году – за семь лет до основания Нового Оскола. В то время Тростенец находился в стороне от Изюмского шляха, укрытый от чужих глаз холмами и лесами. Первопоселенцы вырубали лес и корчевали пни, распахивали землю, ставили дома и заводили скот.Выписка из окладной книги о недоимках на 1715 год по деревне Тростянец и причинах их невзыскания.

Павел Субботин, директор Государственного архива Белгородской области:

«Некоторая укромность Тростенца, расположенного в стороне от важных дорог, помогла ему сохранить свою самобытность. Нам известны практически все фамилии основателей села. Мало того, их потомки по‑прежнему живут здесь. Более коренных жителей, чем тростенчане, в Белгородской области найти трудно».

Более древним названием села краеведы считают ТростЯнец. Это связано с протекающей через село рекой Тростянкой. На протяжении как минимум двух столетий название села в документах писали и так и этак – через «е» и через «я». И только в XX веке нормативным стало нынешнее написание.

На протяжении XVII века жители Тростенца занимались главным образом военной службой. Времена были неспокойные, так что служивому люду с Белгородской черты расслабляться не приходилось. Но в ходе русско-турецких войн крымский вопрос решился в пользу Российской империи, и нужда в служивых людях отпала. В результате тростенчане стали свободными землевладельцами. Поскольку с юридической точки зрения они рассматривались как «бывшие дворяне», на них не распространялось крепостное право. Они лишь платили в казну налоги и несли повинности, в том числе военную.

Поскольку село окружали леса, в старину тростенчане промышляли корчёвкой пней и продажей дров, сбывая их в соседнюю Великомихайловку. А вот свои дома предпочитали отапливать подсушенным и брикетированным навозом.Типичная деревенская хата. Тростенец, 1951 год.

Вплоть до середины XX века в Тростенце активно выращивали коноплю – прямо в пойме высохшей реки Тростянки. Из неё делали холстину, одежду, верёвки, нитки и даже масло и сметану. Получается, что конопля кормила, одевала, обувала. Неудивительно, что в народе её звали не иначе, как «конопля-кормилица».

Каждый три года сельская община избирала старосту. Его полномочия были довольно широки: он созывал и распускал сход тростенчан, следил за состоянием дорог, мостов, общественным порядком, выполнением повинностей и сбором взносов. Сам староста порой был неграмотным, но в помощниках у него был писарь.Жители села Тростенец в традиционной одежде.

В июле 1916 года все жители села собрались на богослужение, после которого из церкви провожали на фронт Первой мировой войны около 30 человек. Из этого призыва, как вспоминают старики, домой не вернулся ни один.

Тростенчане жестоко расправились с продкомиссаром, приехавшим в село с призывом отнять и поделить всю землю, как это водилось в период военного коммунизма.

Василий Алехин, руководитель фольклорного ансамбля «Истоки» Тростенецкого ДК:

«Комиссар Петров прочитал решение о том, что у всех всё отобрать и поровну поделить – начиная с земли. 

Одна женщина вышла и говорит:

– Как это? Ты у мене землю заберёшь и вон тем отдашь?

Он и кажет:

– Да.

Комиссара вызвали вечером будто поговорить. Уволокли его ночью на глинишу и там избили до полусмерти. А утром пришли ж глядеть, чо он. Подошли, а он лежит, стонет:

– Водицы…

Одна женщина подошла, лаптем на него встала:

– Не водицы табе, а зямлицы! Пришёл нашу землю забирать – тут и лежи.

Вот – его убили за землю!»

Вскоре после раскулачивания и создания колхоза Тростенец пережил голод 1932–1934 годов. Государство изымало хлеб и у колхозников, и у единоличников. Тростенчане съели почти всю живность, кроме коров, которых берегли для молока. Большой удачей считалось отослать детей к кому‑либо из родственников или знакомых в города, где было больше шансов их прокормить. Втайне друг от друга тростенчане собирали на полях колосья, но при поимке им грозил тюремный срок. 

Евдокия Леонтьевна Гревцева, старожил села:

«Папа как‑то сумел из Тростенца уйтить, чо его не уловили и не отослали на Соловки. А мама умерла в тридцать четвёртом – трошки не дожила, уже хлеб поспевал. Вся семья была пухлая с голоду: и я, и брат, и мать.

Как раз жито поспевало – его ещё рожью называют, а мы по‑старинному, по‑деревенскому. Мама сумку взяла, пошла в поле и нарезала колосу. Там её встретил полевой сторож, стал отымать сумку эту.

Ну а она ж, видать, ему не давалася, шоб отнять. И как она сумела лошади, а он был верхом, за уздцы уцапица, мама. И он её волочил. Потом бросил маму, а сумку отнял, но он её в колхоз не принёс, он же ж, гад, принёс её себе. У него ж тоже семья была, тоже ж голод был».

Во время фашистской оккупации в Тростенце хозяйничали венгры (мадьяры). Несколько селян согласились стать полицаями. В октябре 1942 года с их помощью по домам собрали крепких парней и девушек, которых в товарных вагонах отправили на принудительные работы в Германию. Большинство тростенчан попали на медеплавильные, авиационные и другие военные заводы в Гамбурге, где их использовали в качестве чернорабочих, грузчиков и токарей. Они работали по 12 часов в сутки, а ночевали в лагере или при заводе. Впоследствии рабочих перевели на заводы других городов. В итоге одних тростенчан освободили англичане или американцы, других – чехословаки, третьих – Советская армия.Жители Тростенца на полевых работах. Вторая слева – Марфа Косова. Июль 1970 года.

Из воспоминаний Марфы Никитичны Косовой:

«9 мая 1945 года мы приехали на коровах на поле. Вдруг смотрим: к клубу колхоза «Парижская коммуна» бегут люди с флагами. Мы распрягли коров, отогнали их в стадо, которое паслось на лугу, и прибежали к клубу. Там уже заканчивался митинг, выступал председатель колхоза. У него на фронте погибли сын и брат. И в конце выступления он заплакал. Было много народу. Кто радовался, а кто потерял на фронте близких – плакали. Играла гармошка, пели и плакали…»

В 1890 году в Покровскую церковь села Тростенец пришёл служить молодой священник –

отец Димитрий Богоявленский. Прослужил он в Тростенце недолго, здесь у него родился сын. Внезапно овдовев, батюшка решил поступить в Духовную академию в Санкт-Петербург. Попрощался с прихожанами и уехал. С тех пор тростенчане его не видели. Им и в голову не могло прийти, что много лет спустя их молодой батюшка станет… главным архипастырем Прибалтики – митрополитом Виленским и Литовским Елевферием.

В старину в Тростенце было поверье: чтобы капуста, бурак (свёкла) и тыква хорошо уродились, нужно весной повалять по огороду бабу. Для этой задачи выбирали дородную женщину – и она каталась по всему огороду. Затем вставала, отряхивалась и шла на соседний участок: там ведь тоже хороший урожай нужен.

Далеко не всякий приезжающий в Тростенец удостаивался тёплого приёма. В патриархальном мире Тростенца не любили чужаков с быстрым темпом речи (а городские люди, как правило, именно такие). Разговаривать быстро считалось дурным тоном: «Кто редко балакает – о то человек!» А самыми авторитетными людьми на селе и до сей поры считаются молчуны.

Василий Алехин, руководитель фольклорного ансамбля «Истоки» Тростенецкого ДК:

«Я, как работник культуры, радею за то, чтобы люди больше знали о своих корнях. Но я не в восторге от идеи туристического маршрута по Тростенцу. Мне кажется, с приходом туристов всё сокровенное, что хранит село – доброе и недоброе, – превратится в китч, в размалёванную матрёшку на потребу. Пусть лучше здесь будет храм. Пусть будут праздники и фестиваль, когда к нам будут съезжаться гости. Но не слишком часто. Иначе того Тростенца, что я знаю и люблю, больше не будет».

В 1990-е годы по инициативе директора местного Дома культуры Михаила Косова в Тростенце появился свой зоопарк. Его обитателями стали олени, макаки, павлины, страусы и дикий горный козёл Яша.

Примечательно, что найденного в лесу егерями детёныша косули выкормила немецкая овчарка. Посмотреть на диковинный зооуголок съезжалась детвора с окрестных сёл и даже из других районов. Но больше всего повезло тростенецким ребятишкам, которые зимой запрягали Яшу в маленькие сани и катались по селу.